• О проекте
  • Новости
  • Как это работает
  • Как обойти блокировки
  • Проверить сайт
  • 9000+

    «Это было навсегда, пока не кончилось»: государство как навязчивая идея

    В конце октября появилась новость о завершении первой фазы тестирования «Цифровой Беларуси» — проекта, обещающего обществу не только инструменты для решения повседневных проблем, но и возможности для консолидации и политического участия — при тотальном кризисе представительных институтов в родной стране. Пока платформа находится в стадии финальной шлифовки, мы задаемся вопросами: что она представляет из себя? Каким образом может помочь беларусам? Чем новая платформа лучше старого государства и социальных сетей, которые уже позволяют сообществам выстраивать горизонтальные связи? Что, в таком случае, представляет собой государство на сегодняшний день и в чем его добавочная стоимость?

    Команда нашего проекта решила посвятить несколько материалов концепциям государства, суверенитета, цифрового гражданства с целью разобраться в том, какими категориями следует говорить о происходящем — и есть ли необходимость держаться за изжившие себя идеи. В этом процессе нам помогает Николай Дмитрик — кандидат юридических наук, эксперт в области цифрового права.

    Представляем вашему вниманию первый материал, посвященный концепции государства, рассуждениям о его сути, функциях и месте, которое оно занимает в нашей жизни.

    «Длительное существование государства требует постоянного производства иллюзий относительно его действительной природы, повторения мифологии, скрывающей его происхождение. Крах государства, напротив, обнажает его действительную «механику». Неслучайно самые проницательные идеи относительно природы государства рождались в моменты его крушения…»

    Вадим Волков, «Государство, или цена порядка»

    Люди склонны воспринимать окружающий мир как данность. Некоторые явления кажутся вечными, сами основы их существования не подвергаются сомнению. Даже если обнаружить причинно-следственные связи между окружающими человечество проблемами и такими явлениями, сложно решиться на мысли о необходимости кардинально что-то менять. 

    Тем не менее, мир будет трансформироваться — похоже, еще стремительней, чем когда бы то ни было. Самые смелые будут ставить под сомнение то, что мы считали незыблемым — и вновь и вновь демонстрировать, что человечество может жить иначе. Современный образ жизни со всеми присущими ему технологиями невозможно было представить 20, 30 лет назад, когда сложно было помыслить о возможности доступа к Интернету, воспринимаемого многими как право человека, равно как о том, что уверенность в себе может определяться признанием, выраженным в форме лайков и репостов. Тем не менее, мы воспринимаем окружающую действительность как должное. 

    Меняется государство, имеет место быть цифровая трансформация существующих институтов. Китай предлагает невероятную для существующей картины мира трансформацию денежных отношений, предусматривающую ограниченный срок действия денег, отсутствие налогов и зарплаты в знакомой и понятной нам форме; при этом эксперты уверены в том, что подобная система рано или поздно распространится на весь мир. Можно ли представить себе кардинальное изменение облика государства, системы его устройства — вплоть до появления нового «общественного договора»? Поводы для подобных вопросов создает не только кризис отдельных современных нам государств, но и появление потенциальных выходов из него. Применительно к нашему обществу, речь идет о запуске «Цифровой Беларуси» — проекта, предполагающего консолидацию беларусов на одной платформе с возможностью выстраивания горизонтальных связей (в перспективе — политических и экономических). Говоря о новой платформе как о «цифровом государстве» с «цифровым гражданством» — и, возможно, даже «суверенитетом» — мы автоматически переносим содержание упомянутых категорий на кардинально новые отношения. «Государство» с его механизмами преследует нас даже в попытках представить себе качественно новое общество, навязывает свою терминологию и лекала, в которые необходимо поместить любое новое явление — но стоит ли поддаваться этому и использовать старые категории, не переосмысляя их?

    «Государство», «суверенитет» как идеальные объекты

    И государство, и гражданство, и суверенитет, какими бы основополагающими и весомыми ни казались, являются идеальнымиот слова «идея»объектами. Вероятно, сама способность создавать подобные объекты, «верить» в них и выстраивать свое поведение сообразно им выделяет человека в животном мире, делает нас человечеством. 

    Такие объекты завладевают нашим сознанием и могут определять наше поведение в течение относительно долгого времени — веков и десятилетий — однако важно помнить, что они могут мгновенно рассыпаться в сознании «уверовавших» в них людей. Один из самых ярких примеров — СССР, прекративший свое существование в течение нескольких дней. «Это было навсегда, пока не кончилось» — книга-рассуждение Алексея Юрчака о следующем парадоксе: несмотря на то, что большинство людей воспринимало советскую систему как вечную и неизменную, они, похоже, всегда были готовы к ее распаду. И создание этого проекта, и его гибель не коренятся в объективно существующих законах природы и не являются следствием божественной «предначертанности», они были результатами сугубо человеческой деятельности. Подобные явления обратимы, поддаются трансформациям благодаря человеческой воле.

    В таком контексте важно понимать, что категории, которыми мы руководствуемся ежедневно, относительно которых выстраиваем всю свою жизнь — государство, система налогообложения, разделение людей по критериям нации и гражданства — относительно недавние изобретения. 

    Возьмем «государство». Сам термин (the state, I’etat, lo stato) впервые фигурирует лишь у Томаса Гоббса в трактате «Левиафан» для введения нового — «гражданского», «государственного» способа самоорганизации общества в этом мире в противовес «естественному состоянию», в котором у каждого человека есть притязания на все, что порождает «войну всех против всех». Получается, термин «государство» ходит в употреблении лишь с XVII века.

    Понятие «суверенитета» в нашей картине мира преимущественно связывается с государством — но и эта связь не является данной раз и навсегда истиной: с XVIII века мыслители говорят о суверенитете, источником которого является народ, в XX и XXI веках мы рассуждаем о суверенитете учредительной власти, вовсе не связанной законами, установленными ее предшественниками, но обладающей, тем не менее, правом определять, как ей жить, завязанным на ней самой. Понятие же суверенитета как принципа, согласно которому верховенство на определенной территории и независимость во внешней и внутренней политике признаются исключительно за властью данного государства, входит в употребление с заключенным относительно недавно — в XVII веке — Вестфальским миром. 

    Говоря о возможности разделить два обсуждаемых понятия и помыслить государство без суверенитета, наш собеседник приводит в пример современную Ливию; образцом суверенитета в отсутствие «государства» в привычном для нас понимании может быть еврейская нация, самоорганизация которой в разные времена демонстрировала признаки суверенитета — и независимость на международной арене, и верховенство создаваемых ими правил для данной группы. 

    Понимание того, что государство и его суверенитет — относительно новые явления, которые могли быть созданы в результате совокупности более или менее случайных факторов, и, тем не менее, служат человечеству для реализации определенных функций, позволяет относиться к ним без излишнего пиетета: рукотворные механизмы существуют, пока в них «верят», а «верят» в них, пока они работают. Как только объект перестает эффективно выполнять свои функции, от него можно смело отказываться и искать удовлетворяющую человечество замену — особенно если альтернатива уже существует.   

    Прежде чем перейти к разговору о том, какие функции, как нам может показаться, сегодня способно реализовать только государство, Николай Дмитрик предлагает обратиться к способам человеческого самоуправления с целью понять, какой должна быть «механика» объектов-кандидатов, чтобы они могли действительно эффективно служить человечеству.

    Способы самоуправления в обществе

    Итак, человеческая деятельность так или иначе сводится к двум способам самоуправления: а) процедурализация или институционализация; б) механизм регулирования, основанный на распределении вероятностей по исходам. Поговорим о каждом из них подробнее. 

    Процедурализация / институционализация

    Данный способ самоуправления может иметь место, когда люди приходят к соглашению по некоторому вопросу — и решают использовать свои договоренности в качестве шаблона для решения аналогичных проблем. По такому принципу работают письменность, ритуальность, создание формализованных правил: люди однажды заключают важную информацию в понятную форму и обретают возможность ее передачи. Вполне вероятно, что хорошему повару не нужно обращаться к рецепту пирога всякий раз, когда ему хочется воссоздать любимое блюдо, однако для возможности передать свое знание он должен формализовать его в набор понятных правил. В этой связи важно понимать, что «форма», в которую общество заключает те или иные явления — будь то правила дорожного движения, инструкция к новому устройству или налоговое право — сама по себе не является данностью; она отражает возникшую в определенное время необходимость формализовать то или иное отношение именно таким образом — однако это можно делать иначе, поэтому полезно смотреть на суть того, что люди стремятся выразить в алгоритмах и правилах. 

    Говоря об объектах-кандидатах на замещение существующих институтов в рамках данного способа самоуправления, Николай Дмитрик приводит в пример использование блокчейна, смарт-контрактов, автоматизированных правил. 

    Работа с вероятностями

    Распределение вероятностей предполагает, что одна и та же ситуация может развиться в некоторые исходы с вероятностью, различной для этих исходов.  

    В рамках данного способа и возникает механизм регулирования, который мы сегодня зовем искусственным интеллектом. Человечество пользовалось этим механизмом всегда: утверждается, что афинская демократия, в отличие от Рима, функционировала не столько за счет системы формализованных правил, сколько за счет работы форума, на суд которого выносились все важные вопросы — от объявления войны и мира до разрешения споров, которые мы сегодня передали бы суду. Именно благодаря распределению Гаусса подобное решение вопросов путем голосования значительного числа субъектов позволяло добиться не критичной предсказуемости и регулировать жизнь общества. 

    По логике вероятностного регулирования работают различные рейтинговые системы: мы выставляем оценку ресторану или отелю исходя не из заранее заданных правил, но набора субъективных факторов — как и любой другой человек. После этого имеет место самоподдерживающаяся реакция: другие люди при принятии решения относительно данного отеля или ресторана примут во внимание нашу оценку — опять же, в отсутствие каких-либо правил или инструкций. Может ли общество таким образом решать вопрос о привлечении, к примеру, к уголовной ответственности? Это вопрос для отдельной дискуссии.

    Два упомянутых способа могут работать вместе: развитие общества ускоряется, некоторые ресурсы все еще нуждаются в экономии — институты и алгоритмы предоставляют ее, причем зачастую уже после того, как общество приходит к единому результату посредством распределения вероятностей через голосование. 

    Итак, кандидатов на замещение тех или иных неэффективных государственных институтов целесообразно искать в рамках двух упомянутых направлений — это могут быть объекты, способные институционализировать некоторую важную для общества функцию качественно новым образом, и объекты, позволяющие нам отказаться от существующих институтов ввиду, к примеру, наличия больших вычислительных мощностей, что делает возможным адекватное вероятностное регулирование (что применимо к работе с большими данными).

    В результате, памятуя о том, что государство является идеальным объектом, который выполняет некоторые полезные для общества функции, а также о существовании двух вышеупомянутых подходов (которые можно комбинировать в виде, к примеру, выработки правил на основе исходно-вероятностного способа), мы можем осмелиться подумать о том, чем современное общество руководствуется при поиске замены существующим институтам.

    Критерии для поиска альтернативы:

    В качестве основных критериев Николай приводит следующие:

    • Эффективность: люди готовы заменить один важный объект другим в случае, если выбор в пользу первого становится слишком дорогим. В этом смысле «содержание» государства может стать обременительным: отдельные объекты не только требуют постоянных финансовых взносов в виде налогов, но и плату в виде свободы выбора, а порой и жизни своих граждан — зачастую при отсутствии у последних представлений о целесообразности и справедливости такой платы. Если государство требует платить жизнью за свое существование, его замена становится лишь вопросом времени для людей, которые создание и функционирование данного института поддерживают как раз для того, чтобы сохранить собственную физическую неприкосновенность и возможность заниматься своими делами. При этом важно понимать, что многое зависит от вида самих издержек: порой решение оказывается одновременно более дорогим в финансовом аспекте и более удобным. Николай подчеркивает: самый ценный ресурс современной экономики — внимание. Громоздкие, неудобные решения, которые даже при автоматизации процессов требуют от нас лишнего времени и внимания, с большой вероятностью не будут восприняты — в том числе поэтому при поиске и разработке нового решения так важно человеческое доверие. Мы доверяем нотариусам, врачам в поликлиниках и иным специалистам, не вынуждая их демонстрировать документы, подтверждающие достаточный уровень квалификации и опыта, поскольку сложившаяся система позволяет нам не задумываться об этом. 
    • Определенность. Между совершенной неопределенностью и неудобной, однако уже понятной и привычной ситуацией люди склонны выбирать последнюю. 
    • Проблема цифровой необъективности, которую необходимо принимать во внимание в разговоре о цифровых альтернативах. Порой мы начинаем следовать указаниям цифровых систем, несмотря на то, что весь накопленный нами опыт говорит о том, что что-то идет не так. Самым ярким примером в этом случае может быть поездка в знакомой для человека местности с навигатором, который эпизодически прокладывает совершенно странные, необъяснимые маршруты — и водитель подчиняется его указаниям, заведомо осознавая, что проложенный путь неудобен. 

    Также важно понимать, что вышесказанное применимо лишь к производству, но не к потреблению благ и услуг. Можно автоматизировать назначение пособий и иных социальных выплат, однако нет смысла в автоматизации того, как каждый из нас тратит эти деньги.

    Функции государства

    Как мы представляем себе «исключительные» функции государства, с чем оно справляется лучше других институтов? В числе подобных функций Николай приводит правотворчество, разрешение споров, функцию перераспределения, наделение идентичностью, реализацию монополии на насилие. 

    Так, развивая тему правотворчества, юрист отмечает: степень вовлеченности граждан в данный процесс в рамках национального государства все же выше, чем в любой корпорации, создающей свои правила. Люди испытывают невероятные трудности в том, чтобы эффективно договариваться о нормах, которыми им следует руководствоваться. В этой связи Николай приводит в пример разработку цифрового Кодекса для Кыргызской Республики. Процесс разработки основан на нормотворческой инфраструктуре государства, однако предусматривает необходимость проведения общественного обсуждения с участием экспертов и заинтересованных сторон (и обязательным учетом позиций, высказанных в ходе такого обсуждения) — на цифровой платформе. Сам Кодекс позиционируется как оферта, удобное предложение, от которого субъектам отношений в цифровой среде не захочется отказываться. Так правила, создаваемые прежде всего для цифрового сообщества как общемирового явления (а не конкретного государства), нацеленные на добровольное применение, разрабатываются на основе эффективного государственного нормотворческого механизма. Детальный разбор каждой функции с попытками подобрать объект-кандидат на замещение громоздких государственных институтов в ее реализации — тема для отдельного основательного разговора.

    Пока считаем важным отметить необходимость тщательно анализировать такие функции и отличать действительные потребности современного общества — такие, как необходимость качественной и эффективной выработки правил, разрешения споров, перераспределения материальных благ — от функций, которые имеют искусственную  природу и обусловлены самим существованием государств: так, последние «продают» нам защиту от войн, национальной дискриминации, неравенства, порождаемых порой функционированием самих государств. Пресловутая монополия государства на насилие позволяет обществу не беспокоиться за собственную безопасность в отсутствие вышеупомянутой «войны всех против всех». Однако действительно ли вопрос защиты физической неприкосновенности граждан в XXI веке стоит так же остро, как в XVII — при общем снижении уровня насильственной преступности?

    Резюмируя вышесказанное, напомним: The State, присущие ему институты, суверенитет как идеальные объекты возникли относительно недавно, видоизменялись в ходе развития человечества и могут трансформироваться сегодня сообразно изменению потребностей, ценностей и возможностям общества. Альтернатива существующему порядку может лежать в области цифровых решений, разработку которых мы наблюдаем в режиме реального времени: беларусский социолог Геннадий Коршунов в материале, посвященном его видению перспектив «Цифровой Беларуси», отмечает:

    «Мне кажется, что «Диджитал Беларусь» как раз таки может заложить основы такой синергии, создать базу для объединения больших и малых проектов в то, что действительно в перспективе окажется способным заменять некоторые государственные институты (а, может, и большинство из них).»

    «Цифровая Беларусь» действительно может стать платформой, позволяющей беларусам запустить процесс совместного поиска выходов из кризиса, обсуждения правил и институтов, которые действительно являются важными и необходимыми для нашего общества. В подобных обсуждениях и поиске решений для существующих проблем важно помнить о сути и смыслах явлений, которые мы стремимся заменить, пересоздать, переосмыслить — чтобы ненароком не перенести механику изживших себя институтов в прекрасное будущее.

    Последние новости проекта